Как водружали Знамя над Рейхстагом

50 лет назад курганцы встречали легендарного генерала Шатилова

Бойцы дивизии, которой командовал генерал-майор Шатилов, в мае 1945-го года водрузили над куполом рейхстага историческое Знамя Победы.

Василий Митрофанович Шатилов приезжал в Курган морозной зимой 1974 года. Мне посчастливилось встречаться с генералом и даже совершить поездку в одной кампании с ним в город Щучье.

Седой Шатилов показался мне удивительным человеком — приветливым и даже каким-то родным. Таких, как он, солдаты обычно называют одним теплым словом – батя. Генерал-полковник со звездой Героя Советского Союза называл меня сынком и все время обращался ко мне с вопросами. «Не замёрз?» — спрашивал меня и одобрительно говорил: «Ничего, скоро приедем к моему Литваку, у него и согреемся». Леонид Петрович Литвак — бывший командир взвода дивизии, которой командовал генерал Шатилов. Шатилов ехал именно к нему, чтобы пожать ему руку и вспомнить, как Литвак вместе с другими бойцами первым ворвался в горящий рейхстаг.

Уже потом, в гостях у Литвака, седой генерал смахивал набегавшие слёзы и торопливо задавал вопросы: «А помнишь Неустроева, вот был герой!.. А Илью Сьянова? А Петра Пятницкого?..»

Мне, тогда молодому журналисту, корреспонденту областного радио, хотелось задать много вопросов. Мой репортерский магнитофон уютно «дремал» на моих коленях в ожидании той самой минуты, когда я буду задавать вопросы боевому генералу. Но, боясь показаться назойливым, я не спешил. Перед обратной дорогой в Курган выбрал возможность задать вопросы Василию Митрофановичу. Разгоряченный теплой встречей генерал, восхищенно восклицал: «Вот же Литвак, вот же герой!..» и уже был готов ответить на любые мои вопросы. И я спросил о знамени, которое его бойцы Егоров и Кантария водрузили над куполом рейхстага – каким оно было? Вот о чем рассказал легендарный генерал: «Девять дивизий штурмовали Берлин и в каждой из них было свое знамя. Наше было пятым. Эта цифра «5» значилась на древке полотнища…»

— Что собой представляло древко?

— Оно было обычным, но мы его покрасили красными чернилами — в цвет хлопчатобумажного полотнища. Вверху была звезда, под ней — серп и молот. И по всему знамени белыми буками начертано название нашей дивизии: «150 ордена Кутузова стрелковая Идрицкая дивизия».

Боевой генерал, видевший на своём веку много смертей, о каждом погибшем в апреле 45-го года солдате и офицере рассказывал с болью в сердце. Он считал всех своих солдат знаменосцами, ибо они приблизили развязку войны. Рассказывая о том, как 30 апреля Михаил Егоров и Мелитон Кантария (как позже оказалось, в водружении знамени принимал участие еще один боец дивизии Алексей Берест – светлая ему память!) пробирались в пылающий рейхстаг, Василий Митрофанович вспоминал подробности того события: «С минуты на минуту ждали приказа – пойти на рейхстаг. Был мандраж, нервничали. Всем было понятно: самый решающий бой! Все орудия смотрели на массивное, черное от копоти здание рейхстага. Танки ждали сигнала в бой. Было ощущение последнего, решающего рывка… И вот, кажется в час дня, заревели «Катюши». Они разметали все препятствия на пути к рейхстагу. Все в кромешном дыму и пламени. Потом пошли знаменосцы. Сначала красное полотнище прикрепили к правой колонне со стороны входа, потом под кромешным огнем установили в проеме окна на втором этаже. А затем, когда основательно почистили остальные этажи, бойцы рванулись со знаменем наверх…»

Этот рассказ позже дополнит Мелитон Варламович Кантария, который в 1975 году побывал в Кургане. Он привозил на консультацию к хирургу Илизарову свою внучку. После встречи с доктором журналисты телерадиокомпании повезли его к себе в гости. Кантария сидел на мягком диване в кабинете председателя, пил чай, угощался зауральскими «сушками» и отвечал на наши вопросы.

Я спросил гостя: «Помните, как горел рейхстаг?»

«Это был сплошной ад! – вспоминал Мелитон Варламович. — Всюду от развалов домов к небу поднимался черный дым. От зарева пожарищ было светло. Мы уже понимали: все, конец войне, рейхстаг разбит, это победа! Егоров кричит мне на ухо: «Крышка им, Мелитон, одолели их!». Сам же Кантария был словно в шоке от случившегося. Все грохотало, свистело, завывало.

Самое удивительное: в мае 1975 года я встретился с тем самым легендарным Знаменем Победы. Группу комсомольцев Курганской области пригласили в Москву для фотографирования с ним. Я же делал репортаж для радио. Когда моих земляков пригласили к Знамени, я включил магнитофон и записал минуту этого радостного мгновения. Была тишина, и её прерывали четкие команды фотографа: «Внимание! Снимаю…» А я устремил свой взгляд на красное полотнище. Оно было удивительно: багровое, как на закате солнце, от него словно излучалась невидимая энергия. Потом мой друг, будущий Герой Социалистического Труда Юра Набатников, фотографировавшийся у знамени, скажет: «Кажется, было горячо. Представляешь, какое тепло излучало победное Знамя!»

…Генерал Шатилов недолго гостил в нашем городе. Мешала простуда. Врачи ограничили его встречи с курганцами и, подлечив, отправили домой в Москву. Но память о нем осталась в сердцах многих моих земляков.